Давно хотелось начать писать что-то про Преней и вот оно свершилось. Пролог - старый, теперь надо доделывать первую главу, хорошо хоть дело у меня сдвинулось в мёртвой точки 
Я даже не поленился расставить абзацы - текстик маленький - можно.
Пролог
Камень осыпался под его ногами, но вход в пещеру был уже близок. Одинокая человеческая фигурка на фоне громадной горы, что возвышалась над небольшим скалистым островком. Пока он взбирался наверх, много раз рискуя сорваться вниз, из его головы не выходили слова о том, что тот, кто приручит эту силу, обречён на смерть. Ему не стоило плыть сюда, ставя на карту всё, что он имел. Если ничего не выйдет, то тогда они будут обречены, также как и все его предки во времена ранних переселений.
Поднявшись на последний уступ, человек достал из заплечного мешка факел и зажёг его. В свете горящего факела его белые волосы отливали серебром. Он был уже немолод, лицо всё в морщинах, жёсткое, словно кора дерева. Глубоко посаженные глаза смотрят вперёд, во тьму пещеры.
Помни, что только один ты сможешь войти туда.
Он мог бы взять с собой кого-то ещё, но этот старый обманщик, к которому незнамо как в руки попали отрывки их Хроник Длинного Тома, уверял его, что сила не потерпит вооружённых людей в своём доме Проклятье на его голову! Теперь он чувствует себя жертвой, что сама идёт под ритуальный нож.
Пещера в самом центре горы уводила всё дальше и дальше, постепенно расширяясь, но вот только седоволосый с каждым следующим метром замедлял свой шаг.
Они настолько же чутки, как и яростны.
Сам бы он ни за что не полез в это гибельное место, но ради своего народа Укрейд готов был пожертвовать своей жизнью. Теперь его должно быть уже заметили, впрочем его заметили, когда он только пристал к острову. Здесь всё на виду, а ему потребовалось почти пять часов,чтобы добраться до входа в пещеру.
Он уже пятнадцать лет был вождём своего народа, до него ещё никто не становился Кровавым Молотом в таком юном возрасте. В мирные времена нужен был опытный правитель, поживший много на свете и хорошо разбирающийся в том, когда лучше отправляться на большую ловлю, тот, кто знает все течения в Море Рифов и может рассказать о делах давно минувших дней, чтобы почерпнуть мудрость из свершений предков. Но сейчас пора войны, это час для нового переселения. Его народ постепенно снова расселился почти по всем островам Архипелага, исключая, конечно, этот, и вскоре голод снова заставит их искать новые земли на западе. А новые земли – новая добыча, новая дань для того чтобы порадовать дух бога на Красной Земле.
Воспоминание о священном поле заставило перевитые бледными венами руки Укрейда сжаться в кулаки. Он вернёт им его, и снова проклятые трусы будут подыхать там, выпуская друг другу кишки. Ему надо лишь довести до конца начатое, и они почувствуют гнев настоящих воинов, которые не прячутся за высокими стенами, которые не защищают свою слабую плоть металлом, подобно морским моллюскам. Он заставит этих королей пить кровь собственных детей, он отомстит им за тысячи убитых ими людей. Во времена первых переселений золотые люди убивали их как зверей, не щадя ни женщин, ни детей. Теперь настаёт их очередь платить кровавую виру.
Свет факела освещал лишь небольшое пространство вокруг себя, и он заметил скелет, распластавщийся на его пути, только когда наступил на него. Кем он был? Наверно, ещё один глупец, который возомнил себя невесть кем. Поделом ему, он даже не успел обнажить свой меч. Укрейд присмотрелся к оружию мертвеца. Это не ковка его мастеров. На островах Архипелага встречалась хорошая руда, но её было мало. Этот же меч сделан не из железа. Он слишком светлый и не поржавел за долгое время, в отличие от своего владельца, кости которого уже начали распадаться. Сплав подобный этому изготовляют только на просторах Долины. Этот тип наслушался историй о драконьих сокровищах, и решил поживиться за чужой счёт. Укрейд посмеялся стоя над трупом. Его забавляли эти истории о золотых горах на острове Тардэл. Интересно, кто первым начал передавать из уст в уста эту глупость? Откуда здесь взяться золоту? Драконы не вылетают с острова дальше, чем необходимо. За последние пять веков ни один дериват не мог похвалиться тем, что видел парящего над Архипелагом дракона. А эти до сих пор думают, что ящеры стерегут здесь награбленную добычу. Уничтожить таких идиотов, значит сделать милость духу бога. Непонимающе-агрессивные толкают их на то, что певцы любят называть подвигами. Но подвиг ли это – ограбить или зарубить спящего гиганта? У них ещё будет время узнать, что такое настоящий подвиг, перед своей смертью, и да помогут нам в этом непобедимо-справедливые всех племён.
Теперь туннель начал спускаться вниз. И чем дальше, тем круче становился спуск. Приходилось медлить, выверять каждый шаг, чтобы не сорваться вниз вместе с мелкими камнями, летевшими из-под ног. Будь он драконом, никогда бы не стал жить в таком месте, каждый раз пробираться через эти спуски и подъёмы!
Старик говорил ему, что они слишком долго не вспоминали про Тардэл и его обитателей, и теперь пришла пора расплачиваться по высшей цене за это.
Старик, он назвался Мэйнардом Скэйпом из Аркхолла. Сперва Укрейд чуть было не приказал вырезать ему лёгкие и отпустить поплавать без воздуха, но потом, когда тот начал говорить, он решил подождать с этим, убить его можно всегда. Мэйнард рассказывал ему о делах в Хорнлэнде, о том, что королевства давно уже не видели настоящего врага, и сила их идёт на спад. Рыцари больше не верят в свои обеты, появились те, кто называет себя рыцарями без чина, те, кто служат любому у кого в кошеле достаточно золота. Лорды-держатели в разладе между собой, Верховный Король отстранился от жизни своего народа, он целые дни проводит, уединившись с Королевским Оракулом, и слушает туманные пророчества. А его герольд, лучший воин и полководец Долины Водяных Рогов, благородный рыцарь, о котором слагают песни во всех королевствах, не рождён для того, чтобы управлять громадным государством.
Девять королевств Хорнлэнда после того, как Амирэл Славный объединил их заново под своим скипетром, победив на Поединке Огня всех своих братьев, были достаточно сильны, чтобы встретить лицом к лицу любого противника, и те не спешили лезть под длинные мечи золотых людей. Но теперь в стране нет того, кого бы беспрекословно слушали все короли. Без сильного Верховного Правителя они стали думать, что теперь может прийти время самим взять власть и преодолеть неразрушимые стены Короны Солиса, которыми были окружена столица. Лорд-держатель Айронхолма, иг Адриан Аттардай, вместе с подвласными ему лордами набирает всё большую силу. Кейос Криер собирает и вооружает новые и новые отряды латников. А лорд Ровер приказал увеличить добычу металлов в шахтах Холма.
Про Запад можно не волноваться, лорд-держатель Стромгарда связан титулом Щита по рукам и ногам, он не выступит навстречу им, потому что обязан защищать крайние рубежи Хорнлэнда. А лорд Аркдрэн уж и подавно не выступит из своей твердыни, зачем ему защищать тех, кто считает его предателем?
И это время для меня. Этот старый хрен, говорит, что для него в Хрониках есть особое место.
Рождённый в воде и огне,
Забыл навсегда о себе,
Разбитый на сотни кусков,
Пустит в землю кровавых ростков.
Скала, твёрже, чем сталь,
Крылья её – седая печаль,
Её сила – схватить за рога,
Победить, уничтожить, испепелить врага!
А значит, ему надо спешить, чтобы проскользнуть в щель времён, только так поступали настоящие воины, чьи могучие не знали страха и поражений. Но он-то знает, что такое страх. Его отца утащил подводный хищник, а мать он никогда и не знал. Подобравшие его люди, вполне могли бросить беспомощного пятилетнего ребёнка, или принести его в жертву духу войн. Его приёмный отец, Гордт, потерял всех своих детей в кровавых распрях с соседними кланами, за право засевать скудную землю острова и ловить рыбу в междуостровных водах. Не раз он сетовал на постоянные войны между дериватами, во время которых погибает множество храбрых воинов. Не так было во времена первой и второй волн, когда их топоры всласть напились крови золотых людей и эльфов. Тогда были настоящие вожди, которые могли забыть о собственных интересах ради борьбы с врагом. Когда-нибудь, говорил Гордт, снова появится Кровавый Молот, и люди островов начнут войну не ради земли или рыбы, а ради крови, ибо эта единственная война достойная настоящего воина.
Когда чёрная волна унесла жизнь Гордта, он поклялся, что отблагодарит его милосердно-достойную тем, что исполнит его мечту. Мечту о новом вожде. Тогда Укрейду исполнилось не больше шестнадцати лет. Он был крепким парнем и неплохим воином, но не это сделало его тем, кем он есть сейчас. Его мечта, мечта Гордта и многих других славных людей, он нёс эту мечту и сплавлял волю всех племён лишь этой мечтой. После его руки обагрились в крови, но знамя его цели так и осталась незапятнанно-белоснежным.
Да, всё это было очень давно. Тогда у него не было седых волос, и морщин, которые избороздили ныне его лицо. Но ослепляющий свет великой мечты целого народа до сих пор светился в его глазах.
И он способен сделать что угодно только ради того, чтобы узнать, что его жизнь не была прожита безрезультатно. Надо встретится лицом к лицу с детьми огня? Он сделает и это.
Внутри пещеры подул прохладный ветер. Там внизу есть ещё какой-то выход? Укрейд кивнул головой, даже таким созданиям нужны отнорки. Однажды запасной выход спас ему жизнь, и теперь он сам всегда оставлял для себе запасной путь отступления. Но сейчас такового не было. Был только путь назад и вперёд по туннелю, который к неудовольствию Укрейда становился всё шире. Где-то здесь должно быть их лежбище. Тот самое, которое, если верить легендам, не видел ещё никто из живущих на островах.
Туннель сворачивал немного в сторону. Неровные стены были изрезаны множеством трещин. Подсветив себе факелом, он понял, что это не трещины, а следы от когтей. Когти размером с его ладонь, а в некоторых местах борозды позволяют предположить, что и ещё больше. Каких же размеров должно быть это существо?
Каменные острия нависали над ним, и двигаться быстрее было в его интересах. Точно такие же шпили приходилось ему обходить, идя вперёд. Некоторые из них были выше восьми футов, и возраст их был сравним с возрастом его народа. Один раз Укрейд задел рукавом наконечник камня и кожа нагеура, из котороя была сделано его куртка, порвалась. Не до конца оторваный кусок беспомощно свисал с руки. Пришлось его дорвать до конца.
Ход в горе вёл дальше и дальше, Укрейд начинал сомневаться, что он выбрал ту самую пещеру, или тот самый остров. Ничего кроме следов на камне не говорило о присутствии здесь древних ящеров. Но следы могли быть оставлены много лет назад, а владельцы столь устращающих когтей давно уже убраться отсюда, подальше от глаз любопытных двуногих. Туда, на просторы бесконечной лазури, где нет границ и нет человека, чтобы установить их. Ни одно другое существо не испытывает большей тяги в свободе, чем они. Даже люди, что мнят себя зависящими лишь только от самих себя, даже они предпочитаются возложить ответственность за свои жизни и жизни своих детей на плечи выбранного ими правителя. Тот же не может приказывать, не ограничив чужую свободу, таков закон и установления бога. В границах воли правителя живут и умирают люди, а дети неба отданы лишь самим себе.
Лишь одна всевидяще-мудрая знает, сколько он уже шагает по лабиринту ходов, но должен же быть этому конец?
Переступив через очередную глыбу камня, которую словно специально расположили здесь, чтобы он споткнулся об неё, Укрейд поднял глаза. Или ему кажется, или впереди светлее, чем было обычно? Вот так люди отвыкают от солнечного света, им начинает мерещиться всякая чушь. Но, похоже, он не обманулся.
Не веря самому себе, Укрейд обнаружил, что дальше ему идти не придётся. Впереди плескалось Бесконечное Море, и налетевший лёгкий ветер спутал ему волосы. Он прошёл эту чёртову гору насквозь. Кровавый Молот не потерпит над собой таких шуток. Пролетавшая мимо чайка крикнула ему – тоже смеётся. Как же их тут много, этих чаек. Вон там ещё несколько, только побольше.
То, что он принял за чаек летело к нему. Пять крылатых тел, пять живых молний неслись к нему, застывшему на выступе острова, в двадцати ярдах выше моря. Завораживающий полёт, смертоносный полёт. Одно и тоже для них.
Драконы, казалось, не замечали его. Завернув крутой поворот, они понеслись в другую сторону, делая круг вокруг острова. Что это значит?
Я здесь, я пришёл во исполнение древнего пророчества, хотелось крикнуть ему. Ему припомнилось, то, что сказал Мейнард – они умеют слышать мысли обращённые к ним. Если с ним ничего не произошло – значит так и надо.
Теперь, именно теперь ему и настало время доказать, что он способен сладить, не только с людьми, но и с созданиями более несговорчивыми.
Сложивший руки на груди Укрейд почуствовал запах серы идущий из-за его спины. Он повернулся, зная, что ожидает его, и встретился с взглядом громадных жёлтых глаз с вертикальным зрачком. Они смотрели друг на друга, от ноздрей дракона поднимался дым. Его глаза не выражали ничего, лишь смотрели на него, этот немигающий взгляд пронизывал его насквозь. Но он должен смотреть прямо в них, он несёт исполения воли рока, с ним не может случиться ничего дурного.
Вырвавшийся изо рта дракона потом пламени охватил его, воспламенив волосы и одежду. В мгновение ока расплавилась кожа, и обратились в уголь кости. Он чувствовал, как распадается в пепел его сердце, он чувствовал это… и взгляд жёлтых немигающих глаз…
