Кто читал тему рядом, знает, что я тут на досуге перевожу тексты с Вестероса для нашего Железного Трона. Но я не всегда уверен в своём английском, и потому прошу вашей помощи. Вот кусок интервью. И его перевод. Скажите, плиз, какие тут ошибки и как лучше перевести что-нибудь. Громить меня несчадно!
Заранее спасибо.
ИНТЕРВЬЮ
The Eidolon Interview with George R. R. Martin was conducted by Stephen Dedman at Danse Macabre, the Australian National Science Fiction Convention held in Melbourne in April of this year (1990). Stephen Dedman has asked that his sincere thanks be expressed to the Danse Macabre committee, Jonathan Strahan, and (of course) George R. R. Martin. Stephen offers an introduction before the interview proper, and the text of some of his questions has been altered in the interests of clarity.
Many of the questions asked in this interview were prepared for me by Jonathan Strahan. I rewrote a few, scrapped a few, changed the order, and then proceeded to ignore the list except when we had obviously exhausted a topic. Nonetheless, I think most of Jonathan's questions were substantively answered in the course of the interview.
The interview took place in an empty dining room behind a crowded restaurant on the first afternoon of Danse Macabre. George hadn't spoken at the convention yet, and I had never met him before: I was delighted to discover that he is enormously friendly and enjoys talking. He spent much of the con sitting outside one of the function rooms, entertaining fans by talking about cats, television, and writing.
E: Why did you start writing?
GM: Well, I don't think it was a matter of a conscious decision that I sat down one day and said "Gee, I'll start writing". I've always been writing in a sense, even before I could write, and I've always been thinking of stories and making up stories. Even when I was a kid and I would play games, I would invent characters, I would play with plot lines, play with stories, tell stories to the other children. So I'm not sure it's something that you arrive at after any sort of deliberation, it's just something, at least with me, that seemed to come with the territory; something I was born with.
I started sending out my stories and publishing my stories first on a fannish level: I was active when I was back in High School in my teenage years in comics fandom, which at that time was just getting started in the United States. I was an active comics fan. So I published in a number of comics fanzines and then finally, when I was in college, made my first professional sale.
E: You're best known for writing short fiction, and I know that writing short fiction doesn't pay as well as writing novels. Why do you still write short fiction?
GM: Well, sometimes I just have a story to tell that doesn't have enough to it to be a novel, and I'd rather do a good short story or a good novelette than pad it out into an overblown, bad novel.
Actually, as my career has progressed, my stories have tended to get longer and longer. I mean, I think if you actually look at my bibliography, very early in my career I wrote mostly quite short short stories. It's been a number of years since I've been able to produce a real, genuine short story. That is to say, something that's short [laughs]. Although I write things of less than novel length: I've been doing a lot of novellas and novelettes in recent years.
E: Is it still difficult to sell novellas? There's a wonderful horror story in one of Stephen King's books about how difficult it is to sell novellas. Do you find this?
GM: It's not difficult for me to sell science fiction novellas. Stephen King has a gigantic name of course, but even he is in a slightly odd position in that he is a horror writer; there is no market for horror short fiction, at least in the United States. There's some semi-professional magazines, occasionally The Magazine of Fantasy and Science Fiction will publish some, but for science fiction novellas there's still quite an active market, and it was a novella, "A Song for Lya", that was one of my major breakthrough stories early in my career. Won my first Hugo Award, down here in Australia as a matter of fact; at Aussiecon One.
E: You write a lot of horror nowadays. Why is this? Just because horror stories occur to you, or has the fun gone out of science fiction?
GM: Well, I wouldn't say that. I like to do different things. I have a lot of different kinds of stories I want to tell . . . science fiction, fantasy, horror, even some mainstream. I loved horror stories when I was young; I read a lot of them. But then for a period the fun did kind of go out of them. After I'd read everything H. P. Lovecraft had done, in High School, and tried a few other people, I really couldn't seem to find any horror writers that I enjoyed. They didn't seem capable of scaring me any more. So I kind of drifted away from it, and by the time I started selling professionally in the 70's I was pretty exclusively reading and writing science fiction. But I think Stephen King produced a genuine re-flowering of the horror field. I read and enjoyed King. A lot of people came in after him who were imitators and were not that good, but I think he proved that horror fiction was still viable. I have my own take on horror fiction of course. I don't think it quite fits into the Stephen King category. There's a definite, what I would call "science fiction" sensibility even to my horror fiction.
E: It's extremely logical, extremely well explained . . .
GM: Yes, there is part of me that is very Campbellian rather than Lovecraftian, that believes that it does lie in the capacity of the human mind to understand everything, and my protagonists are not driven mad, as Lovecraft's so often were, by uncomprehendable horrors too great for them to imagine.
И ПЕРЕВОД
Интервью для Eidolon (крупный австралийский научно-фантастический портал – здесь и далее – прим. переводчика) с Джорджем Р. Р. Мартином проводил Стефан Дедман в Данс Макабр (Danse Macabre), на Австралийском Национальном Конвенте Научной Фантастики, что проводился в Мельбурне в апреле 1990 года. Стефан искренне благодарит комитет конвента, Джонатана Страхана, и, конечно же, Джорджа Мартина. Стефан предлагает вам небольшое предисловие перед интервью, что внесёт некоторую ясность в его вопросы.
“Многие вопросы, заданные в интервью были подготовлены для меня Джонатаном Страханом. Некоторые из них я переделал, другие пересмотрел, изменил порядок, а затем просто игнорировал список, до тех пор пока мы не истощили темы для разговора. Тем не менее, я думаю, что на большинство вопросов Джонатана ответы я получил.
Интервью проходило в пустой комнате позади переполненного ресторана во время первого дня Данс Масабра. Джордж ещё не выступал на конвенте, и я с ним ни разу не встречался: и для меня было приятной неожиданностью узнать, что он крайне дружелюбный и очень любит поговорить. Джордж провёл большую часть конвента, сидя в одной из комнат, и развлекая фанатов разговорами о кошках, телевидении и писательском ремесле”.
E: Почему вы начали писать?
ДМ: Ну, я не думаю, что это было сознательное решение, когда однажды я сел и сказал: “Ну и дела, начну-ка я писать!” В уме я всегда писал, даже до того, как собственно писать научился - я всегда придумывал истории. Даже будучи ребёнком и играя в игры, я изобретал героев, играл по сценарию, с историями, рассказывая их другим детям. Поэтому я не думаю, что это было что-то, к чему я пришёл после длительного обдумывания, это что-то, что всегда со мной, это моя территория, что-то, с чем я родился.
Я начал посылать свои рассказы и публиковать их поначалу на фанатском уровне: учась в старшей школе я был активным участником фэндома комиксов, который только набирал силу в Соединённых Штатах. Я был настоящим фанатом комиксов. Поэтому я писал огромное количество фантазий на тему комиксов, а затем, уже в колледже, поступила в продажу моя первая профессиональная книга.
E: Вы больше известны как автор малой прозы. Но за неё не платят так же много, как за романы. Почему же вы до сих пор работаете в малой форме?
ДМ: Ну, иногда у меня просто есть история, которую я хочу рассказать, которой недостаточно для романа, и лучше я сделаю хороший, но короткий, рассказ, чем раздутый, плохой роман.
Фактически, поскольку моя карьера прогрессировала, мои истории становились длиннее и длиннее. Я имею ввиду, что если вы просмотрите мою библиографию, в самом начале моей карьеры я писал довольно короткие истории. Прошло много лет с того времени, как я написал настоящую, подлинную короткую историю. То есть кое-что, что действительно коротко[смеётся]. Также я писал вещи длинны меньше романа: я написал много новелл и повестей.
E: А правда, что до сих пор трудно продавать новеллы? Есть замечательная история в одной из книг Стивена Кинга о том, как трудно продавать новеллы. Вы так не считаете?
ДМ: Для меня не так уж и трудно продавать научно-фантастические новеллы. Стивен Кинг имеет громкое имя, конечно же, но даже он находится в несколько странной позиции автора книг ужасов – в Америке просто нет рынка для рассказов-ужасов. Есть, конечно, несколько полупрофессиональных журналов, например “The Magazine of Fantasy and Science Fiction” публикует некоторые рассказы, но для научно-фантастических рассказов есть ещё активный рынок, и рассказ “Песнь о Лии” (рассказ 1974-ого года, принёсший Мартину первую в его жизни премию “Хьюго”) стал первым моим крупным достижением в моей карьере. С ним я выиграл мою первую награду “Хьюго”, фактически здесь, в Австралии, на первом AussieCon (один из крупнейших научно-фантастических конвентов).
E: Сегодня вы пишите много ужасов. Почему? Только потому что ужастики близки вам или вы устали от научной фантастики?
ДМ: Я бы так не сказал. Мне нравится делать разные вещи. И у меня есть много разных историй. Я хотел бы рассказать... научную фантастику, фэнтези, ужасы, даже что-нибудь из мэйн-стрима. Мне нравились ужастики, когда я ещё был молодым. Я много их прочитал.Но потом они мне наскучили. После того, как я прочёл всего Лавкрафта, в страшей школе, и попробовал других авторов, я так и не смог больше найти авторов ужасов, которые бы мне нравились. Они не казались мне способными меня напугать. Потом меня унесло далеко от этого, и к тому времени как я начал издаваться профессионально в семидесятых я довольно исключительно писал и читал научную фантастику. Но я думаю, Стивен Кинг привёл жанр к новому расцвету. Я читал и наслаждался книгами Кинга. Много людей подражали ему, но они не были так, но я думаю, что он доказал, что книги ужасов всё ещё были жизнеспособны. У меня, конечно, есть свой взгляд на ужасы. Я не думаю, что он входит в категорию Стивена Кинга. Есть нечто, что назвал бы “научно-фантастиким” чувством в моих книгах ужасов.
E: Они очень логичны, потрясающе хорошо объяснены . . .
ДМ: Да, это часть меня, что ближе к Камбелиану, нежели к Лавкрафту, что верит, что в человеческом разуме лежит необходимость понимания, и мои герое не сходят с ума, как лавкрафтовские, поражённые ужасом, что слишком велик для их понимания.