Глаз дракона

Часть 1.

- Глаз дракона! – в небольшую комнату ввалился запыхавшийся толстяк. Был он невысок ростом, почти лыс, круглолиц, с маленькими бегающими глазками, небритыми щеками и подбородком (скорее подбородками), в старой коричневой священнической рясе, подпоясанной широким кожаным ремнем, на котором болтался почти пустой кошель.  – Мы пойдем за глазом дракона!
- Не мы, а ты. – безразлично отозвался эльф сидевший за столом. Он даже не поднял глаз на вошедшего, продолжая нарезать тонкими ровными ломтиками сочный, хорошо прожаренный кусок мяса. Обед обещал быть обильным и необычайно вкусным. Впрочем, как всегда. Свежий, испеченный утром, душистый хлеб и вареная картошка с укропом и другими специями, несколько больших ломтей тушеного мяса на серебряном блюде, запеченный на углях карп, изящные искрящиеся многочисленными гранями хрустальные графины с красным и белым винами, источали невероятно аппетитный аромат. И это лишь не многое из того, чем ломился стол в этот день. Впрочем, вчера он был не менее обильным и разнообразным. Таков уж удел героев. Такова судьба этого дома, пока в нем есть место эльфу.
- Но тебе придется идти со мной! – с вызовом ответил толстяк, сходу усаживаясь за стол.– Ведь ты подписался в том договоре.
- Не я, а ты. - Эльф молча продолжал нарезать мясо, игнорируя собеседника. Острый серебряный нож бабочкой порхал в ловких пальцах Принявшего Служение. Кусочек к кусочку ложилась ароматная телятина, исходя аппетитным соком.
- Что ты заладил, ты да ты. – толстяк пододвинул к себе блюдо с карпом. – Ведь мы в одной упряжке. Нам вместе терпеть все лишения и невзгоды придется. Тебе и мне. Разве я не прав.
- Не прав. – сухо парировал эльф, нанизав  кусочек мяса на тонкую серебряную вилку, украшенную искусной резьбой, и поморщился, - толстяк смачно зачавкал,  – Ты не помнишь текст договора?
- Помню, помню. Ты обязан меня сопровождать, охранять, помогать и советом, и мечем,  так далее и тому подобное…
- И ни слова о том, что должен с тобой что-то делить. – Мясо было приготовлено великолепно. Оно просто таяло во рту, доставляя эльфу настоящее удовольствие.
- Да ладно тебе к словам-то докапываться, – толстяк оторвал от карпа изрядный кусок и сунул его в рот, сразу же выплюнув пару костей. – Вот  зануда. Если бы я знал, что вы эльфы такие, я бы не за что не пошел бы в герои…
- И так бы и сгинул в безвестном прозябании бедным сыном спившегося и промотавшего все и вся  винодела, который в свое время не захотел…  «пойти в герои…» – с холодным презрением перебил его эльф, отхлебнув красного вина из высокого хрустального бокала. Толстяк лишь засопел и быстрее задвигал челюстями, отвратительно чавкая при этом. Ему просто нечего было возразить. Этот длинноухий был совершенно прав. Отец не оставил ничего… Хотя, долгов за ним тоже не водилось. И наверное, это было единственное, за что уважали старого Мартэна. Его сыну, впрочем, всегда было все равно. А теперь, когда он герой и подавно.
Эльф ел молча, аккуратно, красивыми  движениями отправляя в рот тонкие кусочки мяса, запивая их маленькими глотками из своего бокала. «Герой» напротив, громко чавкал, сопел как беременный медведь, рвал бедную еду голыми руками, оправляя кусок за куском в ненасытную, как казалось эльфу, утробу, запивая белым вином, которое отхлебывал прямо из графина. Но весь этот застольный кошмар уже ни сколько не волновал эльфа. Многие годы, проведенные среди людей, заставили привыкнуть и не к такому. Хотя, бывали и более утонченные личности, с которыми сидеть за одним столом одно удовольствие. Элиссар Русокудрый, Турогор Властный, Лемиан Светлый… Эльф с удовольствием вспоминал этих героев. Хорошие бойцы, отличные компаньоны, интересные собеседники. Как жаль, что  пришлось выполнять все до единого пункты Великого Договора, ибо нарушить его – не исполнить Великого Долга, взваленного на плечи Принявшего, а значит потратить драгоценный год напрасно, а не на благо Дома. Поступок, за который мягко сказать, не похвалят.
- Ты выяснил, где найти это твое око? – эльф поднял глаза на своего шаагаро* (дословно с эльфийского : «тот, кто попросил помощи»).
- Угу,  -  с набитым ртом кивнул головой толстяк. – Выяфнил, выявфнил. Око спрятано в Драконих чащобах, у Каменных клинков. – продолжал он, поспешно протолкнув в глотку недожеваную еду большим глотком белого вина (все так же, прямо  из графина), и утер рот рукавом. – Эта вещица очень дорогая и необыкновенно мощная. Во всяком случае, так говорит главный архивариус. Не знаю, врет он или нет, но упоминание об этом глазе нашли в большом имперском своде магических вещей.
- Нашли? – с сарказмом переспросил эльф.
- Ну да. Архивариусы. А еще они сообщили, что маги дадут за него большие деньги. Вот.
- И ты, конечно, им поверил.
- А что я должен был сделать. – удивленно отозвался толстяк, поковыряв пальцем в зубах, - Тем более за ним еще ни один герой не ходил! Я буду первым!
- Первым. Ну да. –хмыкнул эльф и сделал глоток вина. - Никому больше в голову не приходило идти к северо-восточной границе Империи Солнечным Трактом,  самой спокойной, охраняемой дорогой. Вдоль которой полно мелких городков, поселков и деревень, где можно спокойно переночевать и набить брюхо едой.
- Ну и что? – недоуменно отозвался толстяк. – Зато охраняет этот глаз настоящий Дракон! И у меня будет куча денег потом.
- Настоящий дракон. -  с издевкой передразнил его эльф. – ну да.
- Да настоящий!
- А ты знаешь, что на настоящего, – это слово Принявший Служение выделил особо, - дракона ходили сто четыре героя. Из них с успехом окончили свой поход лишь пятеро?
Толстяк неожиданно закашлялся, а эльф улыбнулся.
- Лишь пятерым улыбнулась удача. – продолжал эльф, с явным удовольствием, - Я могу  назвать их имена, если ты ни разу не был в Роще Героев и не видел их Деревья, за которыми, между прочим, смотрители очень хорошо ухаживают. Они победили не потому, что были сильными чародеями или искусными бойцами. Нет. У каждого была небольшая армия. Метательные машины, лучники, имперские пикенеры…
При упоминании последних, едва отдышавшийся «герой» втянул голову в плечи и побледнел. Имперские пикенеры – элита армии Империи - по слухам носили зачарованные доспехи и слыли неуязвимыми для стрел и магии. Эльф улыбнулся шире, наслаждаясь видом изрядно струхнувшего шаагаро. Уж он-то хорошо знал кто стоит за этими сказками.
- Из каждого похода возвращалась едва ли треть дружины, Миор. Треть. А менее  трех полных сотен ни у одного из этих Героев не было. – Эльф сделал паузу, позволяя заплывшему жиром мозгу этого человека «переварить» услышанное. – Ты все еще хочешь пойти за Оком?
Толстяк сглотнул. Отодвинул миску с костями и, не вытирая рук,  нервно погладил и без того блестящую лысину.
- Я… ну… дракон там старый уже. Так Архивариус говорил. Да и не далеко это. Неделя пути всего. Сходим… и того, если что. Вернемся. А? – Словно нашкодивший и испуганный  этим ребенок, робко произнес Толстяк. Эльф не выдержал и громко расхохотался.
- Тебе решать, г-герой. Когда будешь готов, скажешь – отсмеявшись, ответил эльф и встал из-за стола. – Пойду, прогуляюсь. Как позвать меня знаешь. И не беспокой меня без причины.
Толстяк кивнул, провожая уходящего Спутника неуверенным взглядом. Но эльф не обратил на него никакого внимания. Решил идти – так тому и быть. Герой он или кто? Пусть сам и решает, а ему все равно. Долг превыше всего, - давать советы и помогать в выборе цели Договор Принявшего Служение не обязывает.
Дом Миора, этого толстого, никчемного шаагаро стоял на окраине города и был одним из сотен подобных покосившихся лачуг, жавшихся к внешней крепостной стене. Район этот был крайне неспокойным. Его так и называли «беспокойные улицы», хотя в Городском реестре он числился как «Западная окраина».
Улица встретила эльфа ярким весенним солнцем и теплым ветерком, пропитанным крепким запахом нечистот и звуками драки, происходившей у соседнего дома. Настроение тут же упало и вдребезги разбилось о грязные прогнившие доски крыльца. Эльф помрачнел, но возвращаться в дом этого толстобрюхого смертного совершенно не хотелось. Затворив за собой дверь,  эльф «подвесил» на ней пару «спящих сторожей», так, на всякий случай. Других эльфов, правда, по близости не ощущалось; Отринувших вроде тоже, - их смердящую ауру можно было учуять и за лигу. Что-то в последнее время они стали куда осторожнее. И самое неприятное, - им как-то подозрительно хорошо удается скрывать свое присутствие в городе последние несколько месяцев. Оллианир, Миллиньёр, Айанрин… Трое Принявших Служение потеряли своих шаагаро за это время. Нет сомнений, что к этим смертям причастны Ар’Ур’ Ташш (Отринувшие**; дословно: те, кто предал). И это беспокоило эльфа больше с каждым днем.  Все убийства произошли здесь, в Столице, оплоте шаагаро, в сердце Империи. Что-то подсказывало - этих смертей будет больше.
Надо убираться из города, чем быстрее, тем лучше. Пару месяцев провести в каком-нибудь походе, добыть чуток славы для этого смертного, чтобы у него проснулся вкус к «подвигам», а там, глядишь, и Дома, потерявшие своих шаарарро (и недополучившие десятилетнюю отсрочку от смерти) разберутся в ситуации и наведут порядок. В конце концов, Миор выбрал очень приятный маршрут во всех отношениях. Спокойно доберемся до Драконьих чащоб. Конечно, в города лучше бы не заходить, но с этим на месте разберемся. Что до дракона,  то в этих лесах  уже добрых четыре сотни лет нет ни единого чашуйчатого огнеплюя. Только виверны. А уж этим летучим ящерам до драконов, как смертным до эльфов.
Меж тем драка окончилась. Оба задиры лежали на грязных камнях, тяжело дышали и харкали кровью. Зеваки, чувствуя, что представление закончилось, начали расходиться. Уличный смрад уже казался не таким уж и сильным, но окончательно свыкнуться с ним эльф так и не смог. Сейчас надо было зайти к Иррдису. Старый чудак, решил стать  покровителем кузнецов, приняв Служение еще во времена Надежды. Слава Имперских Пик ковалась, да и по сей день куется, под его неусыпным контролем. Нужно заказать ему указывающих стрел, да порадовать, давно ведь ждет новой партии «глаз дракона» для своей кузницы.
Ухмыльнувшись, эльф зашагал в сторону Водяной Башни, возвышавшейся над этой частью города. Именно вокруг этого неказистого на вид, бочкообразного строения, располагался кузнечный квартал.
Никто не обращал на идущего эльфа ни малейшего внимания. Люди, не отдавая отчета в собственных действиях, расступались, если оказывались на его пути. Чары, отводящие взгляд, окружали Принявшего плотной магической сферой, делая его невидимым для любого смертного, будь он героем или простым нищим забулдыгой. Хотя особой разницы меж ними для эльфа просто не существовало. Все они были шуашштаа – «грязным сбродом». И любой мог стать шаагаро…

_____
*Здесь и далее: слова с "переводом" принадлежат к черному эльфийскому наречию, появившемуся задолго до Дня Скорби и являются в высшей степени грязным и ругательным.
После Дня Скорби наречие служит исключительно для вымещения ненависти и презрения к смертным и Отринувшим. Люди, стараниями эльфов, считают обращения, звучащие на этом шипящем языке, проявлением дружелюбия и уважения. Отринувшие знают истинное значение этого языка. 

**Отринувшие - эльфы, не принявшие служение у людей, посчитавшие это верхом унижения. Считают остальных эльфов предателями, обесчестившими все племя перворожденных своей трусостью, малодушием и желанием во чтобы то ни стало сохранить свои жизни.